Марланский квест [СИ] - Владислав Жеребьев

— Почему бы нет. — Согласился я, и мы направили свои стопы к непонятому явлению, природа которого занимала нашу экспедицию уже давно.

Идя по улице, я еще раз поразился архитектуре города. Дома, тяжеловесные, каменные, из посеревших от времени блоков, выстроились по улице ровным рядком, как куры на насесте. Зеленые крыши и три окна на улицу, кстати лишенные не то что ставен, а и занавесок, ровные заборчики, выкрашенные в зеленый цвет, и символические калитки, которые можно было просто перешагнуть, если в тебе больше полутора метров роста. Вопреки моим ожиданиям, до столба нам пришлось топать еще минут десять и за это время я хорошенько осмотрел местную архитектуру, вычленив из нее некоторые ценные моменты.

Вокруг было много колодцев, очень много, фактически около каждого дома имелся такой выступ, обложенный камнями, и на выставившем в небо перекладину, журавле, болталась добротная кадка на железной цепи. В городе не было животных. Нет, конечно имелись и лошади, и кричавшие где-то с задворок куры, и летали в воздухе птицы, однако привычных кошек и собак не наблюдалось.

Дымный столб, замечу, тоже был странным явлением. В городе не пахло ничем таким, чем бы не мог пахнуть населенный пункт. Но не дыма, не копоти, не неприятных запахов продуктов горения, как я не старался, но уловить не смог. Сам же дымный стол встретил нас на главной площади города и поднимался из большого четырехугольного строения без окон. Такие же добротно сложенные стены, тот же цвет, но на этом схожесть этого сооружения с другими образчиками местной архитектуры заканчивалось, и начинались котидальные различия. Самое первое, что я увидел, была широкая лестница без перил, начинающаяся у самой земли и опоясывающая загадочное строение по всему периметру. Конец лестницы упирался в деревянную площадку, которая в свою очередь одним своим концом нависала над землей, другим же исчезала в сплошном дымном потоке.

— Не местные чтоль? — Я обернулся и уставился на старика, который мерно подметал площадь, гоняя пыль из одного ее конца в другой.

— Все верно, отец. — Кивнул Серый. — Не местный. Вот и решили полюбопытствовать, что это?

— А откуда сами? — Насторожился дворник.

— Издалека. — Произнес я, не став особенно вдаваться в подробности. — Рассказчики мы.

— Рассказчики — это хорошо, — оживился дед, и прервав свое занятие, встал, опершись на метлу. — А то был у нас как-то один такой.

— И куда делся? Ушел?

— Да нет. Краснобай был еще тот, но только по поводу своих историй. Но как до дела доходило, нес всякую околесицу. Ну, староста его в колодец забвений и отправил.

— В колодец забвений? — Удивленно переспросил я.

— Да, в колодец. — Простодушно пояснил старик, кивая в сторону загадочного сооружения.

— А что за колодец какой? — Осторожно поинтересовался Серый.

— Колодец забвения, — палец с траурным ногтем уставился в облака. — Это вам не просто так. Это же начало всех начал. Он же и рождение, он же и забвение, ибо без первого нет второго.

Из разговора с дворником-философом я вынес немного. Ясно было что природу явления старик объяснить не может, однако столб тут давно и видимо надолго. Смущало так же практическое применение сооружения. Им и казнили, и миловали, и поощряли за особые заслуги перед отечеством. Рядом с ним справляли свадьбы, похороны, впрочем, тоже могли происходить в непосредственной близости, и усопших, завернутых в саван отправляли именно в стол, а уж куда он оттуда девался, одному лешему известно.

— Так вы куда, рассказчики? — Крикнул дворник нам вслед.

— В «Жареную курицу», — пояснил я.

— Вот и славно, — обрадовался старик. — Вот и хорошо. Приду сегодня вас послушать.

Сидеть в болоте было холодно и гадко. Периодически приходилось погружаться с головой, выставив наверх только полую соломинку, и рассматривая подводную жизнь, проводить в таком виде до получаса. Однако другого выхода не было. Поисковые отряды обложили парочку следопытов, своеобразный тандем Баруса и Суздальского. Они, к слову, в последнее время неплохо спелись. Даже в мутную болотную воду ныряли синхронно. К концу второго часа, в очередной раз показавшись над водой, взлохмаченная, покрытая тиной голова полковника поделилась с всплывшей рядом головой советника своими опасениями.

— Как бы эти уроды не остались тут на ночь? Я уже ног не чувствую.

— И я, — печально поделился Амир. — А то что одежда пропала, так-то к гадалке не ходит. Ты ослов то от стоянки отвадил?

— Первым делом, когда понял, что происходит. Отвязал и надавал по крупу. Припустили длинноухие, только пыль из-под копыт.

— А я костер закопал, и хвоей присыпал. Хотя эти, наверное, нашли.

— Наверное.

— Ныряем.

По берегу небольшого заболоченного озерца проехали двое горцев в меховых островерхих шапках, обшаривая взглядом каждую кочку, каждый камешек в поисках таинственных демонов. Взгляд из на секунду зацепился за две, колыхающиеся на ветру соломинки, но очень скоро они снова переключились на лес и неспешно удалились в сторону тракта где осталось командование и головной отряд.

— Уехали. — Суздальский облегченно выдохнул и с отвращением выплюнув соломинку начал продвигаться к берегу, раздвигая зацветшую лужу могучей грудью. Юркий и изящный Амир пристроился к нему в тыл и пользуясь усилиями товарища, преодолел то же расстояние, без потерь для собственного здоровья.

Выбравшись на твердую поверхность парочка начала стряхивать с себя воду, выжимать одежду и греться подручными способами вроде растирания и употребления горячительного напитка, фляга с которым обнаружилась в седельных сумках ослов пугливых торговцев пряностями. Последнее было больше для морального согрева, чем физического, однако данный скорбный факт для разведчиков был не помехой и общими усилиями тяжелая посуда из тыквы была ополовинена.

После того как необходимый минимум по поднятию температуры тела был выполнен, полковник и Амир решили выработать новый плане действий, так как серьезная облава со следопытами в планы не входила.

— Наше дело труба, — печально выдал Амир. — И ведь чуяло же сердце, что не надо нам грабить тех идиотов.

— А где бы ты взял одежду? — Ехидно поинтересовался Суздальский, присаживаясь на замшелый камень, за которым он припрятал некоторые необходимые пожитки, которые категорически отказался брать с собой в болото. — Пришел бы в город и предъявил золотые с профилем его величества?

— Да, — протянул Барус, присаживаясь рядом, на трухлявый пень. — Куда не кинь, везде клин. На лицо плохая организация мероприятия.

— Организация нормальная, — вступился за генеральный план наступления полковник. — Только обстоятельства кардинально поменялись, а без данных разведки ничего умнее мы придумать не могли.

— И что же нам донесла разведка? Что горный народ недолюбливаем демонов?

— Ну почему же. — На лице Суздальского сверкнула улыбка. — Мы, а точнее я, выяснил многое.

— Поделись тогда.

— Да сколько угодно. Первое, что бросается в глаза, так-то что страна не аграрная. Многое из снаряжения тех же торговцев привозное, а, следовательно, Предгорье не такой уж и замкнутый социум, каким нам его представляли по версии королевства. Они прекрасно торгуют с Приморьем, о чем свидетельствуют ну хотя бы рукояти ножей. Суздальский протянул Амиру трофейный клинок и тот с новым интересом посмотрел на его рукоять. Она и правда не походила на деревянную, но кость из которой она использовалась, больше смахивала на пемзу. Белая, потертая, в странных продолговатых крапинах, она не походила не на одну из костей, которые использовали в таком деле. — Это Бонее, Китовый ус. — Охотно пояснил полковник. Нож к тому же скорее промысловый, чем боевой. Широкое листовидное лезвие и наличие кромок по центру. По факту кухонная утварь. Можно допустить что часть снаряжения завезена торговцами, но цена у этого ножика невелика и слишком хлопотно и дорого таскать его с собой. Его могли купить у соседей, для собственных нужд, или он мог попасть в руки горцев путем обмена. Другое дело боевое оружие, из добротной стали, с рукоятью из клыка зверя и добрым балансом. Стоить такой нож может дорого. С другой стороны, горцы должны иметь своих мастеров по производству оружия. В общем, что-то в этих замкнутых отношениях не так.

— Тише, — вдруг насторожился Амир, — снова патруль.

— Дьявол!

Времени на то чтобы без следов погрузиться в холодную мутную воду уже не оставалось и пришлось маскироваться не местности.

Вскоре появились и горцы, снова парой, только эти кардинально отличались от всех предыдущих. Добротная одежда из меха посверкивала на солнце и переливалась. Кожаные пояса, широкие, из яркой, не вытертой кожей с ручной прошивкой и с серебряными бляхами. Отдельно стояло и оружие, скорее парадное, с камнями в рукояти у мечей и серебряной нитью на рогах луков. Ехали они неспешно, не оглядываясь по сторонам и заняты были не поиском, а неспешным разговором.